…вот позабыл слово. И хорошее слово, да позабыл.
Н.В. Гоголь. «Женитьба»

Смерть — это зачерненная сторона зеркала,
без которой мы бы ничего не увидели.
Сол Беллоу

В четверг, 26 марта 2015 года, в московском театре «На досках» состоялась премьера. Спектакль «Экзерсисы», поставленный главным режиссером театра Сергеем Кургиняном, явил себя зрителю как акт бескомпромиссного реформирования театральной практики как таковой. Само устройство театрального представления в целом и в самых малых его частностях радикально проблематизирует и изменяет почти до неузнаваемости пространство театра — если исходить из любой из тех теоретических парадигм, в которых театральность обыкновенно создается и в то же время рефлексируется.

Всё тут идёт «не так» с самого начала: действие начинается за несколько минут до того, как в зале станет темно и поднимется (отсутствующий в театре «На досках») занавес, и заканчивается через несколько часов после того, как зрители покинут предписанные билетами места. Однако мы оставим здесь этот немаловажный нюанс нераскрытым, дабы постараться избежать кражи или подмены Ваших собственных впечатлений как будущих зрителей.

Таким же образом авторам хочется поступить и с самим содержанием постановки. Наше желание и решимость настаивать на этом желании подкреплены достаточным количеством весомых причин, раскрыть которые мы надеемся читателю, решившему продолжить чтение этой ни в коем случае не рецензии.

Рецензия — это произведение, относящееся к жанру театральной критики. Каковая, наряду с историей и теорией театра, является составной частью театроведения как научной дисциплины. Являясь, таким образом, сегментом жанра, вписанного в академический дискурс, рецензия как способ критического анализа вынуждена следовать за традицией, в которой создается театральная постановка. Что не представляется возможным в случае постановки театра «На досках» ввиду того, что весь ансамбль смыслов, создающих и наполняющих спектакль, способ их сообщения со зрителем не соответствует никакому из известных художественных направлений, не сводится ни к каким философским или любым другим парадигмам, лежащим в основе привычного театра.

Всё, что может охватить сенсорный опыт пришедшего в театр «На досках», необычно в такой мере, что в принципе не сводимо к любому предыдущему опыту. Например, «четвёртая стена» — воображаемая граница между вымышленным миром и его наблюдателями, зачастую являющаяся объектом разнообразных манипуляций постмодернистского театра, в «Экзерсисах» так же оказывается деконструированной, как и остальные три. Пространственно-временные границы, в некотором смысле, вообще теряют всякую собственную актуальность. С одной стороны, каждый элемент постановки, будь то пластика актеров, мизансцена, да и вообще всё, что находится в поле сцены, имеет своё выверенное до предела значение, и в то же время, с другой стороны, всё это парадоксальным образом становится для зрителя чем-то побочным, второстепенным.

Театр Режиссёра Сергея Ервандовича Кургиняна ускользает от возможности использовать его в постмодернистском толке. Важным становится не разбор коллажа интертекстуальности, не разгадка ребуса адресности обращений персонажей, что является существенными чертами постмодернистской критики. Важным становится понимание, чувство и даже переживание того, что всё происходящее на сцене не просто связано с нашей жизнью, не просто имеет отношение к нашей субъективной версии реальности, а скорее возвращает в нашу жизнь нечто, чего некоторым из нас так не хватает. То, что было отброшено. Театр «На досках» становится в этот момент театром сверхмодерна, постановка перестаёт быть спектаклем и становится мистерией, а «Экзерсисы» оказываются не упражнениями автора или актёров — это уже наши экзерсисы, наша жизнь.

Несмотря на всю деликатность обращения с материалом, невозможно удержаться от того, чтобы не заглянуть под полог сакрализации действа, разворачивающегося в работе актёрской труппы. Содержание произведения мастерски соткано из работ великих русских писателей. Тексты из «Годунова» Пушкина, «Женитьбы» Гоголя и «Скучной истории» Чехова, прошитые текстом и видением Сергея Кургиняна, организуют прочтение, возвращают субъекту изъятое из современной культуры измерение смерти.

Задачи актуальной версии капиталистической пропаганды можно выразить так: «Не дай бог, кто-то задумается об ультимативной неизбежности смерти, а соответственно — и о неповторимости мимолетной жизни!» Пространство массмедийной культуры не приемлет в человеке субъекта: субъект задает вопросы, выражает несогласие, ищет пути — словом, у субъекта всё очень плохо с покупательной готовностью, являющейся истинным идолом нашего рыночного времени.

С точки зрения господского дискурса, наиболее желательной судьбой для каждого человека является редуцирование в нём всего человеческого до уровня, на котором на место субъекта в человеке становится индивид. У индивида нет вопросов, индивид не ищет ответов, он ищет место для удовлетворения естественных (и не очень) потребностей. У субъекта, кастрированного до индивида, всё очень хорошо с покупательской готовностью, его больше ничего и не волнует. Ницше полагал, что «… нет права, по которому мы могли бы отнять у него смерть» — редкий случай, когда он ошибался: по праву или без, это удаётся повсеместно. Однако в театре «На досках» у нас есть шанс на возвращение изъятого. Cверхмодерн требует (что вполне естественно) новой критики. А всякий классический подход к рецензированию, будь то подход архаический, модернистский или постмодернистский, к мистериям Кургиняна неприменим. Авторы не претендуют (в данной работе) на выработку такого нового подхода, это было бы как минимум слишком самонадеянно. Мы лишь заявляем о неизбежности работы в этом направлении — необходимости разработки новой критики, чтобы содержательный разговор о «Экзерсисах» как таковых мог быть хотя бы начат.

Во всяком случае, ясно одно — в отличие от театра хоть в какой-то мере классического, взаимодействие с которым через критику вполне возможно, в театр «На досках» нужно попасть лично, чего мы и желаем нашим читателям.